Коллеги, что думаете? На пользу ли пойдут новые процедуры? Или у людей окончательно отобьют интерес к предпринимательству? Я склоняюсь ко второму.

Зицпредседатель сдает дела

Российский рынок очистят от фирм-однодневок

Партнеры по бизнесу смогут получать друг о друге гарантированно проверенные данные. И риск нарваться на фирму-однодневку или фиктивную компанию станет существенно меньше. Значит, и у потребителей будет меньше поводов для волнений, что их заказ не выполнят или продадут некачественный товар.

С момента опубликования и вторым этапом с января 2016 года вступят в силу поправки сразу в несколько законов, касающихся госрегистрации юрлиц и индивидуальных предпринимателей. Большинство изменений касаются Федеральной налоговой службы. Об этом «РГ» рассказал заместитель руководителя ФНС Сергей Аракелов.

Сергей Ашотович, зачем понадобились изменения? С 2013 года закон и так обязывает проверять данные компаний, можно даже возражать против их регистрации, если обнаружены ошибки.

Сергей Аракелов: Легальный бизнес хочет быть уверен в истинном существовании своих контрагентов, в том, что они не исчезнут, как только нужно будет исполнять обязательства. И получать реальную информацию о фактическом состоянии юридического лица. Фиктивные фирмы не способствуют инвестиционной привлекательности нашей экономики. Зачастую именно непрозрачность корпоративных структур, наличие теневых компаний отпугивают иностранный бизнес от работы на наших рынках.

При помощи таких фирм недобросовестные лица легко уходят от взятых на себя обязательств, обманывая партнеров по бизнесу и государство. В итоге те, кто использует мошеннические схемы, получает необоснованные конкурентные преимущества перед добросовестными бизнесменами. Этого допускать нельзя.

Да, Гражданский кодекс в 2013 году зафиксировал норму о проверке достоверности сведений реестров, но она оставалась по большей части декларативной. Никакой процедуры проверки законодательно не прописано.

Оставалось неясным, как и каким способом качественно проверить достоверность представляемых налоговому органу сведений, если для регистрации документов отведено всего пять дней. А что делать, если ложные данные выявлены уже после внесения записи в публичные реестры: Единый госреестр юридических лиц и Единый госреестр индивидуальных предпринимателей? На все эти вопросы и отвечает закон, конкретизирует, как должна проходить проверка достоверности и каковы ее последствия. Введена и новая норма, позволяющая дополнять реестры записями о недостоверности тех или иных сведений.

Не станет ли это еще одной бюрократической процедурой, мешающей бизнесу?

Сергей Аракелов: Нет. Не станет. Добросовестным бизнесменам сегодня как раз мешает ложная информация в публичном реестре. Выгодна такая ситуация только мошенникам. О каких-либо препятствиях в ведении легального бизнеса речи вообще нет. А запись о недостоверности исключается из реестра сразу после внесения правильных сведений.

Тем, кто просто по ошибке или невнимательности «забыл» их внести, налоговый орган об этом сначала напомнит. И можно будет представить правильные данные в течение месяца с момента выставления уведомлений о недостоверности. Если кто-то не согласен с уже внесенной в реестр записью о недостоверности, всегда можно до суда подать жалобу в вышестоящий налоговый орган.

В каких случаях ФНС теперь обязана проводить «досмотр» сведений перед регистрацией?

Сергей Аракелов: Во-первых, при возникновении обоснованных сомнений в их подлинности на основании документов, имеющихся у налогового органа.

Во-вторых, при поступлении заявлений от заинтересованных лиц, возражающих против предстоящей госрегистрации или изменений устава юрлица, или включения сведений в реестр.

Если налоговый орган установит, что данные неверны, в регистрации откажут.

Какие санкции грозят за фальсификацию сведений? Они ужесточаются?

Сергей Аракелов: Нет, речь идет не об ужесточении, а о дифференциации ответственности и обеспечении ее неотвратимости для виновных в фальсификациях.

Так, согласно изменениям в Уголовный кодекс теперь подставным лицом будет считаться не только тот, кого якобы «обманули» организаторы фирмы, сделав «зицпредседателем», но и тот, кто стал подставным директором осознанно. Упорядочена и административная ответственность. За систематическое или умышленное представление ложных сведений для регистрации теперь предусмотрена только дисквалификация до 3 лет, уйти от которой наложением небольшого штрафа будет уже нельзя.

Добавлены новые основания для отказа в государственной регистрации. Физлица, которые однажды уже злоупотребили своими гражданскими правами - были замешаны в нарушении законодательства, создании или деятельности фиктивных фирм, сознательно внесли в реестры недостоверные сведения, будут ограничены в создании новых юрлиц.

Навсегда?

Сергей Аракелов: Ограничение не будет пожизненным - через три года можно вновь вести бизнес через юридическое лицо, то есть на условиях ограниченной ответственности.

При этом нарушители не лишаются права на занятие предпринимательской деятельностью, например, в качестве индивидуального предпринимателя. То есть на условиях личной ответственности, когда нельзя просто «бросить» бизнес и забыть таким образом про своих кредиторов, про долги перед государством и неуплаченные налоги.

А что будете делать со сведениями, которые уже есть в реестрах? Задним числом можно бороться с фальшивками?

Сергей Аракелов: Да, в случае выявления недостоверности данных запускается процедура внесения соответствующей записи в реестр.

Закрывают ли новые законодательные поправки пробелы по процедурам ликвидации юрлиц?

Сергей Аракелов: Да. Теперь кредиторы могут быть уверены, что успеют заявить свои требования, и должник не будет ликвидирован до окончания суда и взыскания с него долгов.

Поможет это и государству при проведении контрольных мероприятий, нельзя будет использовать ликвидацию для уклонения от уплаты налогов.

В интересах кредиторов введена и процедура предварительного уведомления о предстоящем изменении места нахождения юридического лица. Теперь, когда компания не просто переезжает в другой офис, а делает местом своего нахождения другой населенный пункт, а чаще всего и субъект Федерации, кредиторы или ее клиенты узнают об этом заранее. Это может быть очень важным, так как от места нахождения юрлица зависит, например, то, в каком суде придется с ним судиться, а также подведомственность совершения ряда других действий, например, исполнительного производства.

Какие еще важные новшества, на ваш взгляд, внесены в закон?

Сергей Аракелов: В законе о регистрации теперь зафиксировано, что любой заинтересованный человек сможет получить официальные сведения из реестров с электронной подписью регистрирующего органа бесплатно. Для этого надо зайти на сайт ФНС и сделать запрос по любой интересующей вас фирме или индивидуальному предпринимателю.

В совокупности со всеми другими сведениями, которые сегодня размещены на nalog.ru. А это самый широкий спектр информации - от сведений о массовых адресах, о тех, кто то не платит налоги, кто дисквалифицирован, до тех, кого нельзя найти по юридическому адресу и кто не представляет налоговую отчетность, можно составить полный портрет компаний или индивидуальных предпринимателей.

Как все ожидаемые новации изменят деловой климат в стране?

Сергей Аракелов: Реестры юрлиц и индивидуальных предпринимателей - самый востребованный федеральный информационный ресурс, на котором каждый гражданин при необходимости может узнать, с кем имеет дело. В них сегодня сосредоточены данные более чем о 8 миллионах юрлиц и индивидуальных предпринимателей.

Максимальная публичность реестров - это залог движения к здоровым гражданским отношениям, к доверию в бизнес-среде.

Эти усилия государство предпринимает в рамках общего направления на улучшение и упрощение условий ведения бизнеса, открытости процедур регистрации. Снижаются расходы времени и денежных средств при открытии своего дела, что отражается в рейтингах Всемирного банка. Здесь, напомню, Россия за последний год существенно повысила позиции по направлению «регистрация предприятий».

Работа в этом направлении идет и дальше. Буквально 27 марта Госдума приняла в третьем чтении закон, которым отменяется обязательное использование юридическими лицами печатей. Теперь для того, чтобы начать бизнес, не нужно будет проходить процедуру изготовления каких-либо штампов - это будет исключительно на добровольных началах.

Когда начнут действовать изменения по закону о достоверности реестров в полную силу?

Изменения в части уголовной и административной ответственности вступят в силу в ближайшее время, сразу после опубликования закона. Так же, как и нормы против злоупотреблений при ликвидации компаний.

Основная же часть новшеств заработает после 1 января 2016 года. Так что и бизнес, и государство смогут подготовиться к столь серьезным изменениям в регистрационных правилах.

Закон подписан

Президент России вчера подписал поправки в законы «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», «Об обществах с ограниченной ответственностью», Основы законодательства о нотариате, Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях.

Большинство изменений относится к регистрации юридических лиц, которую осуществляет ФНС. Впервые внесены комплексные изменения во все необходимые законодательные акты в части злоупотреблений в сфере государственной регистрации юридических лиц.

Самый важный эффект, которого ждут в Федеральной налоговой службе, - это повышение достоверности реестра юрлиц.

Поэтому и вводятся механизмы как ограждающие от мошенников и фиктивных фирм, так и предоставляющие максимальный доступ к достоверным информационным базам данных.

• теги:

Владельцам российских компаний придется самим гасить долги своих фирм, а если нет денег, то пустить с молотка личное имущество

Вступил в силу закон, позволяющий налоговикам привлекать к погашению задолженности собственников компаний и бенефициаров (это те, кто получает выгоду от деятельности фирмы). Об этом "РГ" рассказал замглавы Федеральной налоговой службы РФ Сергей Аракелов.

Сергей Ашотович, Госдума также планирует рассмотреть законопроект, который расширяет права налоговиков в этом направлении. В чем необходимость новаций. Компаниям долги гасить нечем?

Сергей Аракелов: Все направлено на борьбу с злоупотреблениями по уклонению от уплаты налогов. Схемы разнообразны, но так или иначе держатся на ограниченной ответственности физлиц по долгам юрлиц. Несправедливо, когда доход от деятельности компании получают конкретные физлица, пусть и скрытые за многоступенчатыми, а зачастую иностранными юридическими конструкциями, а как только речь заходит о долгах, кредиторы остаются один на один с пустой оболочкой от фирмы, существующей лишь на бумаге.

В этом направлении наша страна идет в ногу с современными практиками, предъявляя претензии по долгам организаций выгодоприобретателям от их деятельности.

Как будут действовать поправки на практике?

Сергей Аракелов: Они позволят обращаться в суды с исками напрямую к гражданам, в пользу которых выведено имущество или выручка компании-должника. Изменения, внесенные Законом N 401-ФЗ от 30 ноября 2016 года, еще раз расставили приоритеты государства.

В Налоговом кодексе, например, введена дополнительная опция для добросовестных лиц - теперь можно уплатить налоги не только за себя, но и за того, кому по той или иной причине это сделать неудобно, например, родственника. Это сделано для удобства исполнения налоговых обязательств.

Но одновременно здесь же, в этой статье, введен новый механизм воздействия на недобросовестных лиц - взыскивать неуплату напрямую уже не только с зависимых организаций, но и с физических лиц - выгодоприобретателей деятельности компаний, уклонявшихся от уплаты налогов.

А поправки в закон о банкротстве и ряд других законов, рассматриваемые сейчас Госдумой, дают дополнительные возможности налоговым органам и при отсутствии дела о банкротстве, предъявлять требования о субсидиарной ответственности (финансовой ответственности дополнительного должника по долгам основного. - Прим. ред.) сразу к собственникам и менеджменту неплатежеспособных компаний.

Это будет происходить тогда, когда активов должника не хватает даже для того, чтобы заплатить арбитражному управляющему и провести процедуру банкротства. Кроме того, можно будет взыскивать в бюджет убытки с контролирующих лиц тех фирм, которые были исключены из реестра в административном порядке как недействующие. То есть, когда про организацию с долгами владельцы просто "забыли", без ликвидационных процедур и расчетов с кредиторами.

Важно и такое нововведение, как распределение прав на взыскание с субсидиарного ответчика между кредиторами. Этим решится еще одна из главных проблем - когда привлечение к субсидиарной ответственности преодолевается покупкой таких прав требования аффилированными лицами за копейки.

Все эти законодательные новшества совершенствуют взыскание долгов и в целом направлены на гармонизацию права.

Но вы же и раньше предъявляли претензии к физическим лицам по долгам их предприятий!

Сергей Аракелов: Да, но мы пользовались для этого либо гражданскими исками в рамках уголовного дела, либо привлечением физлиц к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве. Теперь вопрос о взыскании задолженности с физлиц будет рассматриваться в пределах налоговых отношений. Разумеется, это будет работать только тогда, когда будет доказано, что действительно переводилась выручка или бизнес. Совершенно естественно и экономически оправданно, чтобы обязательства следовали за источником их возникновения. А эффективность взыскания существенно повысится, поскольку мы получаем сразу не только субъект взыскания, но и источник погашения задолженности - того, в чью пользу ушли активы.

С появлением новых норм в Налоговом кодексе откажется ли ФНС от применения института субсидиарной ответственности? Например, если долг сложился не по результатам налоговой проверки или нет прямого вывода активов?

Сергей Аракелов: В таких случаях, если мы докажем умысел владельца бизнеса на неуплату налогов, субсидиарная ответственность незаменима. Поэтому мы будем продолжать использовать ее положительные стороны.

Это важно и потому, что институт субсидиарной ответственности постоянно развивается. Например, привлекать к такой ответственности можно не только директоров предприятий, но и любое лицо, которое признано контролирующим, то есть имеющим возможность влиять на деятельность компании. И это не только прямые, записанные в документах, собственники - здесь важно доказать сам факт контроля, а не наличие официального статуса акционера или учредителя. Более того, в июне этого года Законом N 222-ФЗ прямо в качестве обстоятельств, указывающих на возможность контроля, внесены такие юридические понятия, как "должностное положение" или "родственные отношения". Этим же законом упростилась процедура привлечения к ответственности руководителей: если основной долг - это результат налоговых нарушений, тогда отсутствие вины должен доказывать уже сам ответчик.

Такие шаги законодателя направлены на то, чтобы субсидиарная ответственность работала реально, в виде возмещения ущерба за счет реальных бенефициаров.

И как это на деле происходит?

Сергей Аракелов: Показательно дело одной крупной алкогольной компании.

В апреле этого года Верховный суд признал неправомерным отказ в привлечении к субсидиарной ответственности собственника с возложением вины только на директора предприятия. Это с учетом, что долг директора был выведен потом из конкурсной массы по цене в 80 тысяч раз меньше номинала, то есть бюджет мог лишиться возможности получить долг в несколько миллиардов рублей. Благодаря тому, что мы доказали факт вывода активов на бенефициара, суд постановил, что теперь уже тот должен доказывать, что его действия не направлены на злоупотребления.

В поисках источников возмещения государству с учетом глобализации экономики и роста числа трансграничных сделок, мы не ограничиваемся территорией нашей страны. Так, еще в одном деле о банкротстве мы инициировали привлечение к субсидиарной ответственности кипрской компании, выгодоприобретателя от деятельности российской фармацевтической фирмы.

После вступления в силу судебного акта в пользу государства весь долг в бюджет был погашен прямо со счета кипрского банка. Как правило, мы доказываем, что именно действиями либо бездействием физлиц, собственников или бенефициаров, достигается неплатежеспособность должника. Это может быть прямой вывод активов, совершение заведомо невыгодных сделок, манипулирование на протяжении длительного времени показателями отчетности либо молчаливое одобрение действий, прикрывающих обналичивание денег, вывод их в иностранные юрисдикции.

Сергей Аракелов: Я бы не называл это наказанием. Скорее, по своей сути, это возмещение ущерба.

Как правило, мы доказываем, что именно действиями либо бездействием таких лиц достигается неплатежеспособность должника. Основания для субсидиарной ответственности часто идут рука об руку с основаниями для доначислений налогов.

Поэтому налоговые органы сейчас нацелены на их выявление сразу на стадии налоговых проверок. И по окончании проверок мы уже должны понимать, откуда и за счет кого мы будем погашать задолженность в бюджет.

А простые кредиторы тоже могут так поступать?

Сергей Аракелов: Конечно. Важно то, что любой кредитор вправе инициировать привлечение к субсидиарной ответственности.

Проект федерального закона, о котором я говорил, даст дополнительные возможности всем, кто пострадал от деятельности контролирующих должника лиц, предъявить к ним претензии напрямую. Это общемировая тенденция - выявление бенефициаров, возложение на них ответственности за злоупотребление правами.

Нет ли угроз, что такие меры испугают тех, кто хочет заняться предпринимательством? Ведь если что-то не получится, придется расстаться не только с бизнесом, но и с собственным имуществом?

Сергей Аракелов: Угроз нет. Более того, законодательные нормы и практика их применения на сегодняшний момент очень сбалансированы.

Если должник стал неплатежеспособным по объективным экономическим причинам, не скрывал активы от кредиторов и не выводил их, не укрывал выручку, не бросал предприятие, а предпринял разумные меры для расчетов по своим долгам, нечего опасаться ни ему, ни любому из связанных с ним лиц.

Закон не дает возможность привлечь кого-то в этих случаях к ответственности, и у нас нет такой цели. Но если новые нормы предотвратят ведение бизнеса теми, кто готов злоупотреблять правами, то это совсем другое дело.

Более того, мы видим, что превентивные меры работают в обратном направлении. Схемы уклонения, вывода активов уже сейчас используются все меньше. В ситуации, когда почти на каждую незаконную схему у нас есть ответный рецепт противодействия, уклонение от исполнения налоговых обязательств должно стать бессмысленным. Это существенно оздоровит гражданский оборот, выровняет условия для ведения бизнеса, устранит неконкурентные преимущества недобросовестных налогоплательщиков перед законопослушными.

Создание максимально комфортных условий для исполнения налогоплательщиками своей конституционной обязанности по уплате налогов - главное направление деятельности Федеральной налоговой службы. А для законопослушных налогоплательщиков важно и то, чтобы мы противодействовали недобросовестному поведению для создания единых правил конкурентной среды.

Как росла ответственность

Ответственность директоров и номинальных владельцев юридических лиц была закреплена еще в самой первой редакции Гражданского кодекса.

Но она была настолько сильно ограничена, что не имела ценности в практическом смысле. Тем не менее работающего решения требовали рост злоупотреблений, повлекший кризис неплатежей и формирование стойкого недоверия участников гражданского оборота друг к другу за счет того, что необеспеченный ничем долг юридического лица воспринимался как фикция.

Поэтапный поиск рецептов привел к появлению субсидиарной ответственности в деле о банкротстве, появлению статьи 53.1 ГК РФ о возмещении ущерба контролирующими лицами. По современной конструкции этих институтов отвечать по долгам могут уже не только прямо корпоративно связанные с юридическим лицом люди, но и те, кто в силу тех или иных причин имел возможность контролировать его деятельность.

Эволюция была и в налоговом законодательстве - до 2006 года не было возможности предъявлять претензии к кому-то кроме самого налогоплательщика. Затем в 45-й статье Налогового кодекса появилась норма, позволяющая взыскать недоимку дочерней или материнской компании, если было установлено поступление выручки на одну из них от той организации, которая не гасила налоговый долг.

Это был первый шаг, хотя норма почти не работала. Чтобы избежать ее применения, достаточно было переводить выручку на кого угодно, кроме лица, связанного отношениями прямого владения. Революционное изменение было внесено в 2013 году известным антиотмывочным 134-м законом.

Потенциальным субъектом взыскания стали все взаимозависимые лица, на которые переводились активы или поступала выручка должника. Это был значительный шаг вперед.

Здесь важным было сформировать практику - были риски ограничительного толкования нормы, когда взаимозависимость истолковывалась бы только как прямая документально подтвержденная аффилированность, а "поступление выручки" - только как прямое поступление денежных средств по обязательствам должника.

Поэтому налоговые органы каждое дело по новой версии нормы вели как отдельный проект. Судам для оценки налоговыми органами преподносились не разрозненные сведения, а доказанная совокупность фактов, из которых чаще всего было видно, что имеет место простая смена оболочек у одного и того же бизнеса.

Сейчас практика уже сформирована. Подход о возможности взыскания с зависимого по косвенным признакам лица, на которое переведены все хозяйственные связи задолжавшего государству налогоплательщика нашел отражение в сентябрьском судебном акте Верховного суда.

Подходы, которые использует Федеральная налоговая служба в своей работе, во многом соответствуют практике налоговых органов в других странах, считает заместитель руководителя ФНС Сергей Аракелов. В интервью для журнала «Закон» он рассказывает о причинах снижения количества налоговых споров, о механизмах досудебного урегулирования, о практике по необоснованной налоговой выгоде и по взысканию платежей с зависимых лиц.

— Сергей Ашотович, на недавнем выступлении в Совете Федерации и в Государственной Думе при обсуждении налоговой политики руководитель ФНС среди прочего упомянул, что в этом году количество налоговых споров существенно уменьшилось, а количество судебных дел сократилось в три раза. В чем причина такого резкого снижения?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть динамику развития ФНС за последние 6 лет. Например, в 2010 г. количество арбитражных споров превышало 80 тыс., а в более ранние годы доходило до 100 тыс. Конечно, такое огромное количество споров не устраивало ни государство, ни бизнес.

Необходимо было повысить качество администрирования, а также внедрить систему «внутренних пересмотров». Обязательная система досудебного обжалования налоговых споров законодательно была принята еще в 2006 г., с отсрочкой вступления в силу на три года. В 2009 г. она заработала в отношении решений по налоговым проверкам. Первое время она функционировала не очень эффективно, что во многом было связано с тем, что налоговые органы не были готовы пересматривать свои же решения, срабатывала некая корпоративная солидарность: свои решения мы в любом случае должны поддерживать, а отменять неверные решения — это уже дело суда.

После этого мы законодательно распространили этот порядок не только на решения по проверкам, но и на все остальные споры, которые вытекают из налоговых правоотношений: это оспаривание действий (бездействия), требований или иных актов налоговых органов. Мы часто слышали упреки, что мы подменяем собой судебную власть и фактически лишаем работы юристов, зачем мы берем на себя такую нагрузку и т.п. Но мы были уверены, что, снижая количество судебных споров, мы не только разгружаем суды, но и повышаем качество своей работы, доводим до суда только дела с достаточной доказательственной базой и обоснованными выводами.

Кроме того, мы изменили сам подход к проверкам. Мы практически перестали проверять малый бизнес, проверки других плательщиков стали точечными. Если раньше зачастую у проверяющих не было понимания, кого и что нужно проверять, то теперь мы выходим на проверку только в том случае, если у нас есть данные, свидетельствующие об осуществлении налогоплательщиком рисковых операций.

— То есть, основными факторами снижения налоговых споров стало введение досудебных апелляций и снижение проверок?

— Не только. Это и улучшение качества работы. Когда мы распространяли досудебное обжалование на все категории споров, а не только на проверки, мы пре красно понимали, что года два мы будем получать только массив жалоб. Но сейчас маятник качнулся в обратную сторону, и мы, рассматривая жалобы и пересматривая решения территориальных инспекций, показываем им ошибки и вырабатываем единые правовые подходы, понятные и инспекциям, и бизнесу. Качество сбора доказательственной базы, качество проверок, администрирования налогоплательщиков в целом растет, и это отражается на результатах нашей работы в суде.

— Сейчас налоговая служба будет администрировать и страховые взносы, и таможенные платежи? Там также будет распространена система апелляции?

— Администрирование страховых взносов, действительно, со следующего года переходит к нам. В закон внесены изменения, и теперь требование обязательного досудебного порядка обжалования распространено и на споры, связанные с администрированием страховых взносов. У нас сложилось абсолютное понимание, как выстроить систему по страховым взносам. Мне кажется, что с точки зрения применяемых подходов для налогоплательщиков передача нам соответствующих функций — большой плюс. После того как будет введен досудебный порядок, динамика количества споров по фондам в судах будет абсолютно иная, поскольку те подходы, которые мы применяли в рамках налоговых платежей, мы, соответственно, будем применять и здесь.

Что касается таможенных платежей, то принято решение о том, что информационные базы налоговой службы и таможенного органа должны быть интегрированы, но это значит только то, что мы должны работать совместно, а не то, что налоговая берет на себя функцию таможенной службы. Таможенные платежи по-прежнему администрируются таможенной службой. Если таможня применит наш досудебный порядок, мы будем только рады. Мы неоднократно говорили о том, что мы готовы передавать опыт, но опять же — это отдельное ведомство, и принятие решения остается за ними.

— Какие еще механизмы, кроме досудебного урегулирования, на Ваш взгляд, помогут избежать правовой неопределенности?

— Что касается правовой определенности в налоговой сфере, то очень хорошо себя зарекомендовал механизм налогового мониторинга, который сейчас применяется во взаимоотношениях с крупнейшими налогоплательщиками. Это особая форма налогового контроля, при которой налогоплательщик предоставляет доступ территориальному налоговому органу к бухгалтерской и налоговой отчетности в режиме онлайн, а инспекция, в свою очередь, не проводит выездных и камеральных налоговых проверок.

В рамках налогового мониторинга с этого года предложен также уникальный механизм — налоговый рулинг. Глобальная идея налогового рулинга заключается в том, что налогоплательщик получает позицию налогового органа еще до совершения операции, для того чтобы оценить налоговые последствия. В ответ налоговая служба представляет свою позицию. Таким образом и достигается определенность. В Налоговом кодексе заложена позиция, что если мы приняли рулинг, то к этому вопросу мы не возвращаемся. Налогоплательщик защищен и от штрафных санкций, и от налогов в связи с получением рулинга.

— Система налогового мониторинга существует уже год. Оценки самые положительные, и многие налогоплательщики интересуются о дальнейшем развитии этой формы налогового контроля, в том числе на средний бизнес. Это возможно?

— Вводить сейчас налоговый мониторинг для всех налогоплательщиков, на мой взгляд, не совсем правильно (кстати, большинство стран тоже не идет по этому пути). Налоговый мониторинг — это онлайн-проверка без выезда к плательщику, что предполагает наличие у налогоплательщика высокого уровня системы внутреннего контроля и возможности организовать эффективный информационный обмен с налоговым органом. И мы пока ввели его для крупнейших плательщиков, предусмотрели, что мы не выходим к ним на проверки, а они, в свою очередь, предоставляют нам данные учета в режиме онлайн. Мы в течение определенного периода времени смотрим эти данные, и если у нас возникают вопросы, то направляем их налогоплательщикам в целях урегулирования всех возможных налоговых конфликтов до подачи налоговых деклараций.

Сегодня мы работаем в рамках налогового мониторинга с семью налогоплательщиками, а в ближайшее время к данной системе должны присоединиться еще около 20 крупнейших компаний. И в дальнейшем я не исключаю возможное распространение системы налогового мониторинга на более широкий круг плательщиков.

— Существенное снижение количества дел по налоговым спорам может свидетельствовать о стабильности в этой сфере. Но наметилась тенденция к появлению на уровне правоприменительной практики массы оценочных понятий. Я бы хотел спросить о практике по вопросу признания необоснованной налоговой выгоды, а также об установлении случаев непроявления налогоплательщиком должной степени осмотрительности при выборе контрагентов, которые также учитываются в таких спорах. Есть мнение о том, что позиции Высшего Арбитражного Суда, в последнее время подвергаются ревизии. С Вашей точки зрения, это надуманная тенденция?

— На мой взгляд, при рассмотрении споров Верховным Судом наблюдается преемственность тех позиций, которые в свое время были выработаны Высшим Арбитражным Судом.

Верховный Суд, а в первую очередь экономическая коллегия, на сегодняшний момент поддерживает концепции, которые были заложены Высшим Арбитражным Судом. Более того, как мне кажется, судом достигается определенный баланс интересов государства и бизнеса. Так что о ревизии правовых позиций Высшего Арбитражного Суда говорить неправильно.

Что же касается правоприменительной практики по концепции необоснованной налоговой выгоды, то уже десять лет прошло с момента принятия Постановления Пленума ВАС РФ № 53 о необоснованной налоговой выгоде, которое является заслугой Высшего Арбитражного Суда. На тот момент принять Постановление было важнейшей задачей, его ждали, особенно с учетом того, что в Налоговом кодексе отсутствовали критерии недобросовестности плательщиков.

Здесь нужно учесть, что за десять лет произошло многое, в том числе изменились схемы агрессивного налогового планирования, применяемые недобросовестными налогоплательщиками. И, конечно же, правоприменительные подходы должны развиваться, а не восприниматься как некая константа.

— Скажите, а Вы сторонник закрепления правил оценки необоснованной налоговой выгоды в Налоговом кодексе или считаете, что формирование правоприменительных подходов по данному вопросу в дальнейшем может заменить источник права, устанавливающий критерии недобросовестности и непроявления должной осмотрительности?

— Мы неоднократно говорили, что все положения Кодекса ориентированы на добросовестных налогоплательщиков. В результате при проведении проверок налоговые органы вынуждены руководствоваться и ссылаться на судебные акты. Это неправильно. Во многих зарубежных юрисдикциях нормы о запрете злоупотребления закреплены в налоговых кодексах , поэтому, на мой взгляд, необходимо, чтобы такие положения содержались и в нашем законодательстве.

Депутат А.М. Макаров вышел с таким предложением, и первое чтение было пройдено еще в 2015 г. Общая концепция поправок, которые мы поддерживаем, предусматривает введение законодательного понятия злоупотребления правом налогоплательщиком. <…> Еще один момент, который содержит законопроект, — это так называемое понятие должной осмотрительности. В законопроекте прослеживается мысль, что если государство предоставляет некие преференции налогоплательщику, в частности расходы в части уменьшения прибыли и вычеты по НДС, то налогоплательщик, в свою очередь, должен получить эти выгоды только в случае, если договор, который он заключает с контрагентом, подписан установленным лицом и реально им исполняется.

— При этом налогоплательщики зачастую сталкиваются с проблемой, что они могут получить не всю информацию, которую хотели бы. Это связано в том числе с налоговой тайной.

— Это очень важный вопрос. Я хотел бы обратить внимание на информацию, которую предоставляет ФНС. Помимо Единого государственного реестра юридических лиц, есть базы, содержащие сведения о лицах, отказавшихся от своих подписей о том, что они являются руководителями в судах; о лицах, не предоставляющих отчетности; лицах с массовыми учредителями, с массовыми руководителями, а также реестр дисквалифицированных лиц. В настоящее время законодательно закреплено, что не являются налоговой тайной сведения о численности организации (сколько человек находится в штате), задолженности (сегодня это тоже публичные сведения), данные об уплаченных налогах, доходах, расходах.

Кроме того, при заключении контракта непосредственно со своим контрагентом любое лицо должно понимать, что это за организация, есть ли она на рынке, ведет ли она деятельность.

— К случаям злоупотреблений налоговые органы стали относить и факты вывода активов после проведения проверок и судебных разбирательств. На Ваш взгляд, эти дела формируют некую новую тенденцию?

— То, что это тенденция, это правда. На самом деле, с чем мы сталкиваемся? В целом по Российской Федерации нередко встречаются случаи, когда после законных налоговых претензий (в том числе прошедших судебные разбирательства, в которых налогоплательщик вел себя активно вплоть до последней инстанции и продолжал осуществлять деятельность) поступления в бюджет в результате не происходило. Мы стали анализировать эти случаи и увидели, что зачастую плательщики прекращали свою деятельность посредством признания себя банкротом.

<…> Но мы в ряде случаев сталкиваемся не с обычным банкротством, а с ситуациями, когда, инициируя процедуру банкротства, организация продолжает вести ту же деятельность, только в рамках нового юридического лица. Те же лица, те же учредители, те же бенефициары, та же деятельность с теми же контрагентами. Создается новое идентичное юридическое лицо, с тем же названием, но с другим ИНН. Одновременно перезаключаются договоры со всеми контрагентами. Очевидно, что произошел перевод деятельности в целях неуплаты налогов одним предприятием, но с сохранением бизнеса в целом. Разве это не злоупотребление правом? Когда мы видим, что налогоплательщик использует схему ухода от уплаты налогов, в том числе через банкротство, в нашем понимании это противоправно.

Как известно, предыдущая редакция ст. 45 НК РФ имела ряд недостатков и практически не работала. Мы были инициаторами изменения редакции ст. 45 НК РФ о взыскании налогов с зависимых лиц. Когда принималась данная норма, шли достаточно серьезные обсуждения в части того, от какой зависимости мы отталкиваемся. От зависимости, предусмотренной в Налоговом кодексе , или от общей зависимости, которая установлена в рамках гражданского законодательства? И если вы помните, мы остановились на критериях, установленных именно в гражданском законодательстве. Кроме того, суды могут с учетом иных установленных обстоятельств признать компании аффилированными.

ВАС РФ еще в 2011 г. обратил внимание на проблему перевода бизнеса и взыскания задолженности с зависимого лица в одном из своих постановлений. Эти тенденции нашли свое развитие с учетом новой редакции ст. 45 НК РФ в одном из последних судебных дел, рассмотренных Верховным Судом по ситуации противодействия налогообложению при помощи перевода бизнеса на зависимое лицо.

— Вы каждое такое дело рассматриваете в Федеральной налоговой службе?

— Да, каждое дело, которое идет в суд, проходит через нас. То есть уровень принятия решения очень высокий. Это не значит, что суд всегда нас поддержит. Но на сегодняшний момент те подходы, которых мы придерживаемся, и те обращения, которые идут в суд, очень выверенные.

Самое главное, чего мы хотим добиться от применения таких механизмов, как взыскание с взаимозависимых лиц, — чтобы сложилось устойчивое понимание, что на злоупотребления, уклонение от уплаты налогов мы будем реагировать и имеем для этого работающий инструментарий. Мы рассчитываем на повышение общего уровня платежной дисциплины налогоплательщиков.

— Недавно Вы на заседании экспертного совета при ФНС «Совершенствование практики применения законодательства о банкротстве» заявили о том, что необходимо переходить к цивилизованным методам банкротства. Какие шаги в связи с этим будут предприняты? Нужно ли нам ожидать в ближайшее время каких-то законодательных инициатив?

— Значимая часть законодательных инициатив на самом деле уже была принята. Усилена субсидиарная ответственность в банкротстве — это близкий к взысканию с взаимозависимых лиц механизм, который позволяет предъявлять претензии к контролирующим лицам, переводить долг на бенефициара должника. Увеличен срок давности с двух до трех лет, четче обозначено то, что не только номинальный статус руководителя или учредителя, но и другие вещи, такие как родственные или должностные связи, теперь будут основанием для вывода о том, что новый ответчик действительно имел возможность влиять на деятельность должника и обязан отвечать за неисполнение им своих обязательств.

Кроме того, внесены точечные изменения, которые должны препятствовать уклонению от уплаты налогов за счет процедур банкротства — теперь нельзя будет не платить текущие налоговые платежи в банкротстве, называя все остальные расходы, вплоть до вы- вода денег в офшоры, эксплуатационными платежа- ми. Срок для предъявления налоговых требований в ситуациях, когда не удается провести так называемое ускоренное банкротство после назначения налоговой проверки, был увеличен.

Развивается и судебная практика: в последнее время есть прецеденты и по субсидиарной ответственности бенефициаров, и по торгам, и по эксплуатационным платежам.

Такое противодействие злоупотреблениям как раз позволит приблизить нас к цивилизованности процедур банкротства. Я считаю, что цивилизованное банкротство — это то банкротство, которое не связано с уходом от уплаты налогов или других долгов. Если идет процедура с понятными экономическими предпосылками, это абсолютно нормально, никакого давления на налогоплательщиков здесь нет и быть не может. Наоборот, мы стремимся помочь добросовестному налогоплательщику. Это можно сделать в первую очередь посредством реструктуризации задолженности в отношении добросовестных должников, которые на самом деле заинтересованы восстановить свой бизнес: не легализовать неисполнение долга, а именно восстановить платежеспособность. Увеличился поток обращений по предоставлению рассрочки, отсрочки, — мы это видим, тенденция есть. Более того, готовятся законодательные изменения в части расширения положений по предоставлению рассрочки и отсрочки в административной процедуре. Есть такие механизмы и в банкротстве. В этом году мы заключили порядка пятисот мировых соглашений.

— В рамках общемировых тенденций по противодействию агрессивному налоговому планированию я хотел спросить Вас о складывающейся сейчас практике по вопросу фактического права на доход при выплате доходов из России. Является ли это сейчас для вас приоритетным направлением?

— Да, это действительно так. В последнее время ключевые налоговые администрации столкнулись с переводом доходов в низконалоговые юрисдикции, и Россия здесь не исключение. В связи с этим Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) выработала ряд мер, противодействующих выводу прибыли из-под налогообложения.

В России мы также видим, что многие компании, необоснованно пользуясь льготами, содержащимися в соглашениях об избежании двойного налогообложения, переводят прибыль в низконалоговые юрисдикции через различные механизмы: роялти, проценты, консультационные услуги. А в бюджет Российской Федерации налог, соответственно, не уплачивается, несмотря на то что сама прибыль была получена от деятельности на ее территории.

Сейчас практика ОЭСР и ФНС исходит из того, что фактическим получателем дохода не может быть лицо, не имеющее права распоряжаться его экономической судьбой. Для этого в международной практике, а следом и в российской начали активно применяться ряд концепций, в том числе недопустимость использования кондуитных компаний и установление конечного бенефициара.

Важно отметить, что подходы, которые на сегодняшний день сформированы Федеральной налоговой службой, не выбиваются из общей практики налоговых администраций во всем мире и, на мой взгляд, в ближайшее время будут оставаться актуальными.

Интервью приведено в сокращенном виде. Полную версию читайте в октябрьском выпуске журнала « ».

Президент подписал поправки к закону о банкротстве и в КоАП, которые должны помочь взыскивать долги по налогам с конечных бенефициаров. До недавнего времени многим банкротам удавалось уклониться от выплат по налогам, при этом связанные с ними лица не несут за это материальной ответственности. Замглавы Федеральной налоговой службы (ФНС) Сергей Аракелов в интервью «Известиям» рассказал о том, как налоговая теперь будет работать с банкротами, как многомиллиардные долги компаний покупались за копейки, и о том, что взыскать налоги можно даже из офшоров, а также - об итогах передачи администрирования страховых взносов от ПФР, ФОМСа и ФСС в налоговую инспекцию.

Ответственность директоров и номинальных владельцев юридических лиц была еще в самой первой редакции Гражданского кодекса. В чем необходимость этих поправок?

Большая часть дел о банкротствах не давала никакого экономического эффекта. При этом до банкротства бизнес был и были обороты, активы, денежные потоки, а также - лица, которые получали эти доходы. В ситуации полного отсутствия активов в банкротстве право взыскания неполученного долга с контролирующего лица (так называемая субсидиарная ответственность) могло бы стать источником пополнения конкурсной массы. Но раньше мы получали лишь доли процента. Так происходило потому, что вся субсидиарная ответственность сводилась к получению заведомо неисполнимого судебного акта о взыскании задолженности с номинального менеджера бизнеса. Это ситуация, когда истинно виновные лица уходили от ответственности. Главный вопрос - как сделать так, чтобы по долгам отвечал не номинальный руководитель, а тот, кто действительно организовал схему уклонения от долгов, - не решался.

ПОДРОБНЕЕ ПО ТЕМЕ

- В чем суть принятых поправок? Что практически они меняют для налоговой, бизнеса и судов?

Меняется очень многое. Основное - повышение роли суда в сборе доказательств и создание обеспечительных механизмов сохранности активов лиц, злоупотребления которых причинили убытки кредиторам, в том числе опираясь на опыт иностранных правопорядков. Новый закон позволит нам просить суд наложить арест не только на собственное имущество ответчика, но и на активы подконтрольных ему лиц. Раньше этого не было и приходилось ввязываться в постоянную процессуальную «погоню», когда активы каждого следующего должника таяли к моменту, когда мы получали новый исполнительный лист. Кредиторы теперь также смогут инициировать субсидиарную ответственность на любой стадии банкротства. Раньше нужно было дожидаться конкурсного производства - а к этому моменту могло пройти несколько лет, за которые активы бенефициара и доказательства просто исчезали.

Важно, что уточнено и понятие «контролирующие лица» - для исключения возможностей ухода от такого статуса реальных бенефициаров должника, виновных в причинении ущерба кредиторам.

Отмечу также и то, что новые нормы направлены на преодоление практики избегания субсидиарной ответственности за счет ее покупки аффилированными лицами за копейки. У нас были случаи, когда миллиардные долги покупали за сотни или десятки тысяч рублей. Причем внешне всё было законно. Сейчас кредитор сможет, не дожидаясь подобных торгов, перевести на себя право требовать возмещения ущерба от ответчика. Либо - требовать от арбитражного управляющего добиваться исполнения судебного акта через пристава.

Сколько денег бюджет получал от банкротов раньше, выросли ли эти поступления в этом году и каков потенциал их роста после принятия закона?

Мы серьезно повысили эффективность банкротства для бюджета. Если в 2015 году мы получали от банкротств около 28 млрд рублей в год, то в 2016 году - уже 64 млрд. При этом только за первое полугодие 2017 года уже есть поступления в размере 42 млрд. По сути, мы из года в год повышаем поступления в полтора-два раза.

Рост - по всем направлениям. У нас в два раза выросли и прямые поступления по долгу, включенному в реестр требований кредиторов. Сумма за последние полгода уже почти сравнялась с суммой, полученной за весь прошлый год.

Мы ожидаем, что новый закон изменит поведение должников и долги будут платиться без банкротства или в принципе не будут формироваться под угрозой личной ответственности. Чем меньше будет уверенности в удачном уходе от долгов, тем больше будет мотивации исполнять обязательства, тем больше будет доверия в бизнесе.

- Какие самые яркие примеры злоупотреблений законом для неуплаты налогов вы можете назвать?

Чаще всего мы видим, что схемы злоупотреблений процедурами банкротства идут рука об руку с использованием схем занижения налогов. Сферы здесь самые разные. Те, кто не хочет платить налоги, не собираются этого делать вообще - и после выявления неуплаты налоговыми органами тоже. Банкротство или планируется заранее, или проводится уже в ходе налоговой проверки либо после нее.

Основных схем здесь несколько. Организация, которая ведет деятельность с налоговыми рисками, может не иметь активов изначально, используя активы аффилированных лиц, в том числе формально никак не связанных с будущим должником. Материальная выгода от деятельности такой организации выводится бенефициарам многими способами - от разных форм выплаты дивидендов и невозврата валютной выручки до банального обналичивания.

Если у предприятия были активы, то они выводятся на добанкротных стадиях. А если и этого не удалось сделать, активы выводятся уже в процедуре банкротства, используя манипулирование торгами или иные способы. Для того чтобы беспрепятственно реализовывать схемы на стадии банкротства либо защищать от претензий вывод активов или уход бенефициаров от личной ответственности, генерируется так называемая «дружественная» задолженность. Это позволяет за счет фиктивного долга контролировать собрание кредиторов и, соответственно, конкурсного управляющего.

- За счет чего банкрот вообще может платить, если он по определению является неплатежеспособным?

Мы не ставим знак равенства между теми, кто действительно попал по тем или иным причинам в трудное финансовое положение, и теми, кто осознанно выбирает банкротство для списания долгов. С теми, кто не может расплатиться единовременно, но хочет сохранить бизнес, мы готовы заключать мировые соглашения. И от таких соглашений бюджет сейчас получает в несколько раз больше, чем ранее. За последние полгода поступления составили уже почти 2 млрд против 300 млн за аналогичный период прошлого года. Если же мы видим, что источник погашения был, но он старательно от нас скрывается, выведен или оформлен на других лиц, чтобы за ширмой ограниченной ответственности юридического лица уклониться от уплаты долгов, тогда и вступает в действие доступный нам арсенал противодействия злоупотреблениям - от взыскания с зависимых лиц по Налоговому кодексу, оспаривания сделок и привлечения к субсидиарной ответственности до механизмов уголовного преследования.

После того как ФНС обратила внимание на эту тему, удалось добиться даже выплат из офшоров. Каков объем таких поступлений?

На офшорные компании часто выводятся активы должников. У нас уже есть прецеденты ареста офшорных активов лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности. Есть дела, в которых офшорные компании сами стали ответчиками по искам о субсидиарной ответственности и о признании недействительными сделок по выводу денежных средств. После принятия судом к производству наших претензий долги перед государством сразу были погашены, причем напрямую со счетов иностранной организации. По другой ситуации бенефициар организации, задолжавшей крупную сумму в бюджет, стал фигурантом уголовного дела и после предъявления лично к нему гражданского иска и ареста имущества начал погашать долги также с офшорных счетов.

Что меняет закон для деятельности арбитражных управляющих? Как изменится работа их саморегулируемых организаций (СРО)?

Основная проблема деятельности арбитражных управляющих - это их независимость от контроля, в том числе от СРО. Механизма независимого назначения таких управляющих до сих пор нет. Они назначаются не потому, что эффективны, а просто по воле лица, первым подавшего заявление о банкротстве. Дожидаться от такого управляющего объективности бессмысленно. Бывали случаи, когда один арбитражный управляющий штрафовался в год по 5–6 раз, но продолжал нарушать закон. По данным статистики ФНС и Росреестра, судебными актами ежегодно устанавливалось около 4–4,5 тыс. нарушений арбитражных управляющих. По данным судов, количество претензий по нарушениям было около 8 тыс. в год.

Если мы хотим, чтобы арбитражный управляющий действительно был независимой фигурой, должна быть система независимого назначения, основанная на учете профессиональности, результативности деятельности арбитражного управляющего, его приверженности соблюдению закона и прав всех лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Передача ФНС полномочий по администрированию взносов во внебюджетные фонды как-то изменила эффективность их взыскания в банкротстве?

Да, мы сейчас особенно тщательно следим за погашением текущей задолженности по этим видам платежей в банкротстве. Это то, чего мы раньше не могли делать.

За счет адресной работы по противодействию нарушениям очередности гашения этих платежей, выявления нарушений конкурсных управляющих и кредитных организаций сейчас удается добиться погашения задолженности многолетней давности. В первом полугодии 2017 года во внебюджетные фонды от нашего участия в процедурах банкротства поступило на 80% больше платежей, чем за аналогичный период прошлого года.

Повысить мотивацию должников к недопустимости уклонения от исполнения этих обязательств призван и закон о распространении уголовной ответственности на криминальные проявления по уклонению от уплаты страховых взносов. Законодатель вполне объяснимо распространил существующие меры уголовно-правовой защиты налоговых платежей на страховые взносы.

- В чем ФНС видит дальнейшие шаги по взысканию налогов?

В новом законе впервые на законодательном уровне сделан шаг по противодействию аффилированным должнику лицам, пытавшимся влиять на эффективность привлечения к субсидиарной ответственности за счет размытия реестра требований кредиторов. Есть уже и первые шаги в практике Верховного суда. По сути, общая позиция суда - это недопустимость злоупотреблений за счет искусственного генерирования долга должника перед учредителем за счет мнимых сделок. Исключение таких негативных проявлений позволит повысить погашение задолженности перед добросовестными кредиторами.

Если еще говорить о точках особого приложения наших усилий, то отмечу работу по преодолению практики уклонения от уплаты текущих налоговых платежей в банкротстве. Это те долги, которые возникают от деятельности должника, у которого уже признаны судом признаки банкротства.

Основная задача здесь - также противодействовать злоупотреблениям. Ситуация, когда вместо того, чтобы рассчитываться с долгами, предприятия-банкроты только создают новые, неприемлема, она прямо противоречит и закону, который говорит, что цель процедуры конкурсного производства - расчеты с кредиторами. На практике же мы часто видим, что арбитражный управляющий совместно со связанными лицами, нередко бывшими менеджерами и собственниками, продолжают хозяйственную деятельность должников. Товары и услуги реализуются, выручка формируется, расчеты с поставщиками ведутся, а налоги не выплачиваются. То есть вместо возврата долга в бюджет его размер продолжал увеличиваться.

Способы неуплаты были разные - от маскировки всех расходов, кроме налогов под термином «эксплуатационные», куда ставилось всё - вплоть до перечислений офшорным компаниям за якобы «сырье», до неприкрытых нарушений очередности, когда арбитражный управляющий просто не исчислял налоги или не ставил их в реестр платежных поручений.

Нам удалось получить положительные прецеденты, когда суды прямо сказали - такая ситуация является не чем иным, как схемой уклонения от налогообложения.

- Не ухудшат ли все эти изменения закона и судебной практики положение налогоплательщиков?

Российская практика развивается в тренде развития мирового права. Вызовы - например, такие как перевод бизнеса или «теневое» управление через номинальных директоров - везде схожи. И мы видим, что пути по борьбе с ними, по которым идем и мы, и иностранные юрисдикции, очень близки. Важно, что всё больше внимания уделяется не формально-юридическому построению цепочек сделок и корпоративных отношений, а реальному содержанию экономических отношений. Так, если мы говорим о субсидиарной ответственности - очевидно, что отвечать за злоупотребления должно не подставное лицо, а тот, кто действительно принимает решения и получает доходы от неисполнения обязательств перед кредиторами. И такой подход не только не ухудшит - он улучшит положение добросовестных налогоплательщиков.

Часть институтов у нас уже есть, но нам необходимо совершенствовать законодательство и правоприменительную практику - законопослушный бизнес должен рассчитывать на то, что он не будет в худшем положении, чем те, кто обходит закон.

Карамзин Кантемир Феликсович Артуром Кокоевым

kompromat - ural @ protonmail . com

На этом месте была статья под заголовком «Отговорила «Сумма» золотая, или Почему сбывается прогноз редакции «Компромат-Урал» в отношении Зия(в)удина Магомедова». Текст статьи от 04.04.2018 состоял из пяти абзацев. Лишь в одном из них упоминался Михаил Кийко . Михаил Юрьевич теперь уже бывший гендиректор АО «Объединённая зерновая компания» (ОЗК). На этой должности Кийко пробыл едва полтора года, уволен в ноябре 2018-го. АО «ОЗК» наполовину принадлежит бизнесмену Зиявудину Магомедову .

Упоминание в вышеназванной статье об «отношениях финансовой зависимости» между Магомедовым и Кийко вызвало неудовольствие последнего. Заявление г-на Кийко с требованием удалить оспариваемую статью (все пять абзацев, а не только про Кийко) рассматривала судья арбитражного суда Свердловской области Елена Селивёрстова . Она полностью удовлетворила надуманный, по нашему мнению, иск.

09.01.2019 решение вступило в силу. Следуя букве закона, в пределах установленного срока редакция «Компромат-Урал» удалила текст. Тем не менее, мы продолжим обжаловать незаконный и абсурдный, по нашему убеждению, судебный акт и благодарим всех читателей, которые оказывают в этом содействие.

Напоминаем адрес обратной связи: kompromat - ural @ protonmail . com

Майские каникулы выдались жаркими для корреспондентов портала «Компромат-Урал». В нашем распоряжении оказались новые сведения для продолжения антикоррупционного расследования в отношении депутата Государственной думы РФ Николая Брыкина . Это бывший генерал налоговой полиции и МВД, а ныне представитель нижней палаты парламента в Верховном суде (в ГД Брыкин делегирован в 2016 году по списку «Единой России» от ХМАО, ЯНАО и Тюменской области).

Скандалы вокруг Брыкина вызваны тем, что югорский предприниматель из «списка Титова » Константин Дюльгеров , вынужденный бежать из России от прессинга силовиков, открыто обвинил отставного генерала в организации заказного уголовного преследования. Подробности своих злоключений Дюльгеров подробно раскрыл в актуальном интервью «Новой газете». Потерпевший по сомнительному делу Дюльгерова - зять Брыкина Сергей Кирьянов , а сам герой скандала, как выяснила редакция «Компромат-Урал», перед выдвижением в Госдуму переоформил многомиллионные девелоперские активы на Черноморском побережье на свою дочь Валентину Кирьянову (в 2016 году переписанное на неё ООО «Бриз» имело на балансе имущество почти на полмиллиарда рублей!). В депутаты Брыкин шёл уже как скромный представитель «патриотического фонда» (юридически это было фикцией).

На днях в редакцию «Компромат-Урал» поступил ответ помощника Генерального прокурора РФ Валерия Волкова (Валерий Георгиевич пришёл из руководства управления Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции). Мы обращались к Юрию Чайке по вопросу проверки достоверности декларационных сведений о личном благосостоянии господина Брыкина. Живёт ли по средствам народный слуга, который в кратчайшее время после увольнения из МВД превратился в долларового миллионера, а затем также быстро избавился от «заслуженных» богатств перед выборами в Госдуму?

В недавней публикации наших коллег из тюменского издания «72.ру» отмечалось, что по формальным декларациям Николай Брыкин болтается в нижней части депутатского рейтинга: «за 2017 год его доход составил «всего-то» 4,8 миллиона рублей. Меньше, чем у остальных, но не спешите с выводами. Есть у него в собственности два огромных земельных участка, пара просторных загородных домов и скромная квартира в 76 квадратов. У его жены квартира побольше: 116 квадратных метров. Также на неё записаны четыре жилых загородных дома и два земельных участка. А ещё на супругу Брыкина зарегистрирован весь их семейный транспорт — Toyota Land Cruiser, прицеп Shore Land SRV31B и катер Sea Ray 185S. Как даме удалось «самой» всё это купить, зарабатывая 2,9 миллиона в год, остаётся только догадываться».

Помощник Юрия Чайки сообщил в редакцию «Компромат-Урал», что «полномочиями по проведению соответствующих проверок в отношении депутатов Государственной Думы» наделена думская комиссия по контролю за достоверностью сведений о доходах, возглавляемая Натальей Поклонской (она же зампред комитета по безопасности и противодействию коррупции). Поэтому, согласно ответу Валерия Волкова, обращение о Брыкине направлено в нижнюю палату. Редакция «Компромат-Урал» будет следить за ответами аппарата спикера ГД Вячеслава Володина и профильной комиссии. В середине апреля госпожа Поклонская подтвердила журналистам, что Брыкин действительно является одним из пяти фигурантов антикоррупционных проверок, которые проводит возглавляемая ею комиссия. Между прочим, в этом списке Брыкин соседствует с «лобковым» депутатом из ЛДПР, героем аморальных секс-скандалов Леонидом Слуцким .

Актуальные публикации

11 тысяч обманутых акционеров обанкротившегося инвестиционного фонда «Ямал» могут составить компанию вкладчикам банка «Югра», претензии которых направлены к арестованному на днях банкиру Алексею Хотину . Как следует из публикуемых документов, изученных редакцией «Компромат-Урал», больше миллиарда рублей из активов «Ямала» было направлены на покупку заведомо неликвидных векселей компании «Красный богатырь», подконтрольной Хотину. Очевидно, что столь масштабную аферу банкир мог провернуть только в сговоре с бывшими руководителями «Ямала» и компании по управлению имуществом фонда.

В ноябре прошлого года определением арбитражного суда о ликвидации предприятия закончилась бесславная история ОАО «Фонд «Ямал», которое в прессе окрестили «ямальским МММ». Обманутыми вкладчиками фонда остались почти 11 тысяч жителей автономного округа, в том числе представители малочисленных народов Севера, чьими невеликими доходами умело воспользовались аферисты.

В письме губернатору ЯНАО Дмитрию Кобылкину от 2010 года миноритарии рассказывали, как в начале 90-х бывший гендиректор Фонда Евгений Скляров активно ездил по городам и поселкам округа, не обходя вниманием даже временные стоянки оленеводов, встречался с людьми и настойчиво предлагал им обменять недавно полученные приватизационные чеки на акции Фонда.

Поначалу откликнувшиеся на это предложение инвесторы чувствовали себя уверенно: собранные ваучеры фонд конвертировал в акции ОАО «Газпром», которые до 2008 года составляли 90% его инвестиционного портфеля. А дальше начались события, объяснить которые можно только корыстными интересами людей, уполномоченных принимать решения…

Пермские силовики надеются рано или поздно задержать бывшего председателя правления АКБ «Экопромбанк» Андрея Туева (ИНН 590301312244), который несколько лет находится на Кипре, всячески увиливая от экстрадиции в Россию. По версии следствия, махинации Туева по выводу активов довели банк до финансового коллапса, отмечают источники редакции «Компромат-Урал». Сегодня это воспринимается сатирически, но сам обвиняемый нью-киприот несколько лет назад состоял в организации «Общественная комиссия по борьбе с коррупцией по Пермской области».

К 1 августа 2012 года обязательства «Экопромбанка» перед кредиторами превышали финансовые возможности учреждения на 847 млн рублей! А к моменту отзыва лицензии 18 августа 2014 года данная сумма возросла до 3,1 млрд рублей. «Экопромбанк» был создан в 1992 году, занимал 252-е место в рейтинге ТОП-300 банков. Считается, что 53% акций банка принадлежали структурам экс-гендиректора «Сильвинита» Петра Кондрашёва , остальные — депутату Владимиру Нелюбину (тоже находится на скамье подсудимых, его уголовное дело рассматривается в Ленинском райсуде Перми) и его компаньонам.

Бывший председатель правления ОАО «АКБ "Экопромбанк"» Андрей Туев сбежал из России вскоре после банкротства банка - 8 декабря 2015 года. По данным Интерпола, Туев, его жена Татьяна Мазука , их сын с 2011 года зарегистрированы в Германии. Выданные им немецкие идентификационные карты, действовавшие до конца 2016 года, давали фигурантам право на постоянное проживание в ФРГ и на свободное передвижение по 26 странам - членам Шенгенского соглашения, а также по не входящим в это соглашение Республике Кипр и еще более чем десяти государствам.

2 июня 2016 года жена Туева вылетела из московского Шереметьево в мюнхенский аэропорт и в Россию больше не возвращалась. В обанкроченном «Экопромбанке» она работала членом правления, начальником казначейства, заместителем главного бухгалтера - и стала подозреваемой в пособничестве при совершении махинаций, вмененных Туеву.

Знаете о финансовых злоупотреблениях? Пишите в редакцию «Компромат-Урал»: kompromat - ural @ protonmail . com

После направления многочисленных обращений в Администрацию Президента, Генпрокуратуру, ФСБ, СКР и МВД редакции «Компромат-Урал» стало известно о состоявшемся, наконец, аресте скандального юриста, замешанного в многочисленных махинациях с крупными имущественными активами. Арестант - 48-летний Карамзин Кантемир Феликсович (ИНН 773373042820, до смены паспорта был Артуром Кокоевым ). В реестрах ФНС проходит как директор ООО «Нобель Технолоджис», совладелец ЗАО «Детектор лжи» и ООО «Камчатский медведь» (юрлица из одного сотрудника) и бывший соучредитель ООО «Международная лотерейная компания» (ликвидировано налоговиками как недействующее). Судя по обилию однотипных слащаво-хвалебных ссылок, выдаваемых интернет-поисковиками на первых позициях, Карамзин старался скрыть от общественности неприятные, с криминальным душком, факты своей биографии.

Читателям и корреспондентам издания «Компромат-Урал» господин Карамзин (Кокаев) интересен в связи с информацией о его коррупционных отношениях с должностными лицами госорганов и причастности к рейдерским посягательствам. Сейчас Карамзин находится в СИЗО по подозрению в особо крупном мошенничестве. Он задержан по возвращению в Москву из США, где он длительное время игнорировал запросы российских правоохранителей. Как передаёт «Право.Ру», задержание произошло у входа в Арбитражный суд города Москвы. При этом Карамзину «стало плохо», но подоспевшие врачи скорой помощи не нашли причин для его госпитализации. Артистические способности на этот раз не помогли?

Обстоятельства ареста косвенно подтверждают муссируемую версию о близких знакомствах подозреваемого с «оборотнями в мантиях». По данным СМИ, мера пресечения Карамзину специально избиралась не в столице, а в Подмосковье - в городском суде Балашихи, «из-за имеющихся у него связей в судебной системе Москвы».

В комментариях читателей ИА «Росбалт» сообщается (дословно): «продажные судьи, с которыми он проворачивал, уже давно переназачены и пошли на повышение…». Источники редакции «Компромат-Урал» полагают, что оперативникам ФСБ будут интересны откровения арестованного о его связях в системе правосудия и действиях «судейской мафии» (если, конечно, таковая в нашем безупречном правовом государстве имеется). В дальнейшем запротоколированные показания могут быть полезны для Следственного комитета России и Высшей квалификационной коллегии судей. Наши корреспонденты, в свою очередь, также готовы принять интересные сведения и предоставить их в распоряжение компетентных органов. Пишите: kompromat - ural @ protonmail . com

Редакция «Компромат-Урал» держит на контроле информацию о схемах и скандалах вокруг компании «Нафтагаз». Свежие донесения из корпоративных и правоохранительных источников содержат версию о том, что Токай Керимов , бенефициар «Нафтагаза», куда входит «Нафтагаз-Бурение», планирует ввести предприятия в так называемое «контролируемое банкротство». «Схема может быть следующей, - рассказывает сотрудник силовых ведомств, - не без ведома Токая Керимова и генерального директора «Нафтагаз-Бурения» Ислама Назаралиева на сторонних лиц регистрируются ООО, куда на деньги кредиторов закупается техника и оборудование. Затем все это сдаётся в аренду «НГ-Бурению» по ценам со всеми признаками того, что они заведомо выше рыночных. Таким образом, у Керимова сразу два убитых зайца. Во-первых, текут деньги на кэш, а, во-вторых, наращивается кредиторка перед этими же дружественными компаниями».

Редакция «Компромат-Урал» собирает новые сведения от осведомлённых специалистов для оценки изложенной версии. По словам экономиста Андрея Вебера , «такую схему используют, как правило, когда планируется преднамеренное банкротство. В ситуации с «Нафтагаз-Бурением» собственник Токай Керимов и руководство компании действуют по известному сценарию - все делают для того, чтобы долги перед дружественными фирмами были выше, чем перед другими кредиторами. Затем дружественные фирмы подадут на банкротство «НГ-Бурения», Керимов назначит конкурсным управляющим своего человека и обанкротит компанию, как ему заблагорассудится, скорее всего, выведет все имущество на вновь созданные юрлица с подставными собственниками. Таким образом Токай Керимов сможет ввести «НГ-Бурение» в контролируемое банкротство», - подытоживает своё мнение эксперт.

Стоит отметить, что на сегодняшний день «Нафтагаз-Бурение» задолжала реальным кредиторам свыше 3-ёх миллиардов рублей, и примерно такого же размера вероятен долг перед «подставными».

Крупнейший оператор мусорной реформы, МУП Екатеринбурга «Спецавтобаза», за работу которого отвечает мэр Александр Высокинский , под натиском общественного протеста и действий проверяющих органов вынужденно признал непомерность своих финансовых аппетитов. Накануне корреспондентам проекта «Компромат-Урал» стало известно, что «Спецавтобаза» передумала выбивать через суд повышение своих тарифов. Напомним, рассмотрение иска в Свердловском областном суде закончилось для скандального предприятия провалом: Фемида встала на сторону прокуратуры.

Резонанс от проделок нового руководства «Спецатобазы», которое появилось в МУПе после «воцарения» Высокинского в мэрии, уже дошёл до Москвы. Пока - до федерального правительства, но скоро Высокинскому может «прилететь» и от Администрации Президента, с которой, как известно любому чиновнику, шутки плохи. Руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев взял на личный контроль денежные «хотелки» ЕМУП «Спецавтобаза». Достаться от Артемьева может главе Региональной энергетической комиссии (РЭК) Свердловской области Андрею Гришанову . Этот назначенец губернатора Евгения Куйвашева вместе со своими подчинёнными согласовывал тарифы для мусорного оператора.

Главный российский антимонопольщик официально подтвердил факт проверки в отношении областной РЭК «с целью определения достоверности и экономической обоснованности тарифов» ЕМУП «Спецавтобаза». По данным редакции «Компромат-Урал», инспекция ФАС России уже указала на признаки нарушений законодательства, допущенные РЭКовцами. Теперь ведомство Андрея Гришанова вправе представить возражения в центральный аппарат ФАС, но до сих пор не сделало этого, уточнил Артемьев. Он в любом случае обещает провести специальное заседание комиссии в Москве по проблеме завышенных тарифов екатеринбургской «Спецавтобазы». Наши корреспонденты будут следить за развитием событий.

Между тем, подтверждается прогноз, сделанный аналитиками портала «Компромат-Урал» в одной из предыдущих публикаций. Мы сообщали, что настоящим Клондайком для правоохранительных (не только прокуратуры, но, например, ФСБ и СКР) и контрольно-надзорных органов (прежде всего, регионального УФАС под руководством Дмитрия Шалабодова ) может стать закупочная деятельность ЕМУП «Спецавтобаза». Иными словами, куда из муниципального предприятия утекают миллиарды, собранные с граждан и бизнеса по кабальной «мусорной реформе»? Особенно интересны факты игнорирования требований прозрачности и манипулирования с процедурами закупок…

Обозреватели издания «Компромат-Урал» работают над развитием общественного расследования деятельности ЕМУП «Спецавтобаза». Мы признательны читателям за интересные сообщения по злободневной теме: kompromat - ural @ protonmail . com